Мало кто знает, что здание на Поварской улице имеет ещё четыре подземных этажа. Помимо залов судебных заседаний, в «подмосковье» находится подземное хранилище вещественных доказательств. В сегодняшней статье расскажем о том, что скрывают подвалы здания Верховного Суда РФ.
Кого судят в подвалах Верховного Суда
Сложно поверить, но на «минус-четвёртом» и впрямь проходят судебные заседания. Здесь судят особо опасных преступников. Часто они даже не понимают, что находятся под землёй — «почти как в аду», пишет в своей книге «Чисто российское преступление» известная правозащитница Ева Меркачёва.
Немногие знают и о том, что некоторые дела ВС РФ слушает, как суд первой инстанции.Подробнее об этом можно узнать из статьи 2 Федерального конституционного закона (ФКЗ) «О Верховном Суде Российской Федерации».
По таким делам тоже есть вещественные доказательства (вещдоки), решение о судьбе которых принимает суд. Здесь всё, как и в любом другом суде — что-то возвращается владельцам, что-то уничтожается, а что-то отправляется в самое секретное хранилище в российской судебной системе.
Архив вещдоков Верховного Суда РФ
Архив вещественных доказательств находится на «минус-втором» этаже. Попасть туда могут лишь избранные, хотя это было бы крайне интересно для многих людей, интересующихся историей как судебной системы, так и отечественной преступности. Это место — настоящий музей, экспонаты которого порой могут удивить даже самых насмотренных поклонников тру-крайма.
Так как Верховный Суд слушает исключительно уникальные дела, вещдоки по ним проходят тоже уникальные. Чего только не видело уникальное архивохранилище. Доказательства хранятся приделе вечно, уничтожить их можно только по специальному решению комиссии Судебной коллегии Верховного Суда. Особый температурный режим в архиве обеспечивает сохранность всех «экспонатов» этого странного «музея». Как новенькие до сих пор хранятся не только документы и предметы, но и собранный следователями биоматериал — волосы жертв маньяков, трусы насильников и гигиенические тампоны их жертв и так далее.
Дело «цеховиков» Ростовского фотокомбината
Существовала в советское время такая преступная специальность — «цеховик». Завод или фабрика выпускали продукцию для государства, а часть этой продукции продавалась, что называется, «налево». Подпольное производство работало «в третью смену», по ночам. Цеховики производили и продавали буквально всё — одежду, обувь, спиртное, товары народного потребления. На Ростовском фотокомбинате, например, «цеховики» производили нелегальные открытки.
Открытки в советское время имели очень большое значение для граждан — их коллекционировали, ведь каждая была настоящим произведением искусства. Масштаб теневого производства удивляет. «Левых» открыток в Ростове производилось в семь раз больше, чем официальных.
Фотобумага и расходные материалы списывались, как брак, а на самом деле — шли на производство левака. В материалах уголовного дела ростовских цеховиков настоящие сокровища,по которым можно было бы изучать историю советских открыток. Дело было не особенно известно простым смертным, но в высших эшелонах власти наделало шума.
Легендарный зампред Верховного Суда СССР Григорий Анашкин (к слову, видный теоретик уголовного права и процесса) докладывал министру культуры Попову: «В группу расхитителей входили лаборанты Левин и Белоусов, начальник цеха Нескородов, завскладом Килович и ряд работников «Союзпечати» разных областей. В результате преступных действий указанной шайки причинён ущерб в сумме 580 тысяч рублей». Это невероятная сумма для середины двадцатого века.
Дело Романовского-Мильмана
В подвалах Верховного Суда слушалось и дело Романа Романовского-Мильмана, известного советского журналиста, бывшего военного корреспондента «Комсомольской правды», приговорённого к двенадцати годам лишения свободы за вымогательство и шантаж.
В 1959 году Мильман оказался на скамье подсудимых за то, что вымогал деньги у выдающихся советских лётчиков, балерин, полярников и режиссёров. Журналист работал над серией книг «Кто есть кто в Советском Союзе» и собирал для них информацию о выдающихся деятелях страны. Бытует мнение, что эта работа была ему поручена «всесоюзным старостой Михаилом Калининым». Своим героям Мильман показывал книгу с автографом Калинина, так что не поверить в его статус было невозможно.
Самые известные люди Союза рассказывали Мильману свои истории, часто с разного рода пикантными подробностями. Узнав что-нибудь нелицеприятное, писатель начинал вымогать у своих персонажей деньги. Огласки боялись буквально все, платили охотно.
Обыскивая ленинградскую квартиру Мильмана, следователи собрали настоящую коллекцию принадлежащих ему вещей — личные записи, анкеты и фотографии героев несостоявшейся серии книг, рукописи, интервью (в том числе и государственных деятелей, высокопоставленных членов КПСС) и так далее. Романовский отсидел срок — освободился из колонии, что называется, «по звонку», а причинённый преступлением ущерб выплачивал до конца шестидесятых. Рассчитаться со всеми, подавшими против него гражданские иски, писатель так и не успел.
Личные вещи маньяков и убийц
Вызывают интерес и вещественные доказательства по делам советских маньяков. Чего в хранилище Верховного Суда только нет. Здесь и семейный альбом с детскими фотографиями Васи Кулика, и его показания, и показания родственников убитых им детей. Есть и вещи знаменитого маньяка по прозвищу Фишер (о его деяниях недавно сняли хороший сериал).
Настоящий раритет — текст последнего слова «охотника на студенток», сексуального маньяка Бориса Гусакова. «Если меня и оставят в живых, то этот акт гуманности буду считать случайностью или ошибкой суда» — пишет преступник, на руках которого кровь как минимум пятнадцати молодых девушек. Эксперты признали Гусакова вменяемым и суд приговорил его к высшей мере наказания — расстрелу. Приговор был приведён в исполнение, но архив бережно хранит чулки, платья и лифчики его жертв, которые убийца коллекционировал.
Сотрудники архива считают, что в их «коллекции» нет ничего ценного — драгоценности немедленно передавались в Гохран, ценные вещи преступников продавались для выплат по искам или в доход государства. Однако, вещдоки по самым серьёзным уголовным делам всё же представляют ценность — историческую. Вот, что пишет об этом Ева Меркачёва: «В подземном хранилище — вся история Союза, его тёмная сторона. Считается, что именно по преступникам и совершённым ими злодеяниям можно оценить уровень развития всей страны». Уголовные артефакты правозащитница называет «вещественными доказательствами по самому громкому делу — делу Советского Союза».
Статья также опубликована в нашем Дзен канале: Что скрывают подвалы здания Верховного Суда РФ? | Уголовный процесс | Дзен (dzen.ru)
